Из читательской почты

Мало кто знает, как живут священники...

Прислала Н.Маркова 

 (Приход Успенского храма г. Кинешма)

Мало кто знает, как на самом деле живут священники, как устроен их быт, распорядок дня. Есть туманное расхожее представление об усредненном «попе на мерседесе» — у него загородный коттедж или четырехкомнатная отличная квартира, денег — полные карманы рясы; помахав в воскресенье кадилом и сказав зычным басом проповедь о смирении, он «торжественно» венчает пару молодых, крестит десяток младенцев зараз, а потом...

... едет к спонсору в сауну и там они пьют пиво и коньяк, обсуждая футбол... А вечером поп прибывает домой на своей импортной колеснице (если по дороге не попадет в пьяное ДТП и не прославится скандалом в СМИ)... 

Конечно, это утрировано, но примерно так, с вариациями, часто и представляют себе жизнь священников те, кто близко с ними не знаком. Да и как с ними познакомишься, если в обычной жизни их практически не встретить — они или в храме, бормочут чего-то в алтаре, или на своей машине ездят по требам, сшибают деньгу.

Кто такой поп, что у него внутри? Тайна.

А давайте заглянем одним глазом в тайну жизни самого среднестатистического, обычного священника, допустим, настоятеля маленького городского храма (или даже пока еще вагончика, а храм только надо построить), где он служит один, и у него очень маленький штат работников на приходе.

Он просыпается ранним утром, когда еще совсем темно, в маленькой съемной квартирке (даже приходского жилья у него и в помине нет), за которую он отдает больше половины своего ежемесячного дохода. Еще в полудреме, он бежит на остановку маршрутки или трамвая (в его городе нет метро), чтобы доехать вовремя на службу, которая для прихожан начинается в восемь утра, а для него — в семь. Машины у него нет, ибо заработать честным поповским трудом на «мерседес» нельзя. Вернее, можно, но обычно — нечестным. Тогда придется вкладывать средства не в оформление земли под строительство храма, не в зарплату работникам, не в оплату епархиальных взносов … Хотя нет, простите, последние два пункта — святыня: умри, но заплати. 

Сегодня будний день, но в церкви — каждый день праздник. Вот и литургия сегодня праздничная, но не так чтобы очень — например, память Владимирской иконы Богородицы или преподобного Серафима Саровского. Батюшка их почитает и обязательно служит в этот день. Но прихожан на службе мало — большинство на работе, приковыляли лишь привычные родные старушки, божьи одуванчики. Службу и батюшка, и старушки любят — два часа тихой молитвы, радостного умиротворения. После службы — поют акафист.

Правда, дохода в такой день с гулькин нос — полторы тысячи рублей. Ну да ничего, может, в воскресенье будет больше. Тысяч пять даже. Наверно.

Отслужив, священник торопливо одевается, берет все необходимое и бежит сквозь грязные дворы в соседнюю больницу — он ее «окормляет», то есть обеспечивает религиозные нужды страждущего населения. Там у него крещение младенца в реанимации (тут же его ловят и просят заодно покрестить второго, в соседнем кувезе), соборование старушки в палате — душной, тесной, пахнущей скорбью и дезинфекцией. Параллельно еще надо умудриться встретиться с главврачом, в десятый раз попробовать уломать того на разрешение открыть при больнице хотя бы молитвенную комнату, чтобы было куда больным зайти, да и священнику удобнее базироваться, не таскать с собой все время поповские принадлежности.

Наконец требы закончились. Разумеется, он ничего на них не заработал, потому что брать с родителей ребенка, жизнь которого в опасности, или с больной старушки — грех, а говоря человеческим языком — нехорошо, недостойно.

После обеда у него в храме намечена беседа с будущими крестными и родителями ребенка, которого хотят крестить (крестит он тоже всех бесплатно, хотя и не будет возражать, если кто кинет что-то в приходскую кружку в качестве благодарности). Есть немного времени перекусить. Правда, до дома ехать далеко, на кафе денег нет, но ведь можно купить мороженку в киоске или даже какой пирожок в маленькой пекарне, где батюшку уже знают и всегда улыбаются, как старому знакомому. Или два пирожка… хотя священник давно понимает, что с лишним весом у него проблема.

А с беседами перед крещением всегда тягота. «Нормальные» попы не заморачиваются болтовней — оплатите в кассе три тыщи и приходите в назначенный час макать вашего младенца в воду. Чики-поки и все довольны. А ненормальный наш — нет, не хочу профанации, хочу, чтобы люди серьезно относились к душе и к жизни. Объясняет чего-то, спрашивает: зачем вам это надо, верите ли вы в Бога, в Христа. «Нуу, это, конечно, — тянут с недоумением те, кто будут воспитывать будущего христианина, — наверно, ТАМ есть что-то… Крестим зачем?! Ну, ээ, чтобы защита была… Евангелие? Неа, не слышали… А нельзя ли побыстрее нам? А то мы уже гостей на воскресенье созвали?..»

Но сегодня батюшке не повезло (или повезло?): никто на беседу не пришел, хотя и договорились. Позвонить, предупредить? — Ну что за блажь, все же уверены, что батюшка если и не живет в храме, так все равно сидит там с восьми и до вечера, как в офисе, скучает…

Впрочем, заняться батюшке есть чем: приткнувшись в своем тесном кабинетике за столом, который пожертвовали добрые люди из соседней общаги, он заполняет очередной отчет: то по социальной деятельности прихода (ага, на какие шишы?), то по миссионерской — с каждым годом отчетов становится все больше. Вот недавно за ним «закрепили» аж две общеобразовательные школы, которые как бы «на территории его прихода». Что он должен сделать? Ну как: провести среди них работу. Ходить к директорам — продавливать «взаимодействие», ходить на родительские собрания — продавливать, чтобы выбирали для детей не «светскую этику» или «религиоведение», а «Основы православной культуры». Правда, директриса атеистка, а классная руководительница — грымза комсомольской закалки. Ну ничего, надави посильней, поработай промеж них активнее — воцеркови, убеди, продави. Но главное — отчет нарисуй красивый, чтобы каждый год — рост надоев и урожая нравственности с духовностью…

Ага. А самое главное-то: взнос пора епархиальный отдавать за этот месяц! Просрочишь день — взгреют в епархиальной бухгалтерии. Надо платить. «Марьиванна, что у нас там в кружке?.. Да?.. Ну выгребайте все, да сегодняшний доход приложите, да с прошлой недели что отложено… Ну вот, набрали."

Отчеты заполнены, в алтаре прибрано, вечереет, пора и домой. Но тут как раз заглядывает прихожанин Василий — так-то он ходит редко, не чаще одного раза в месяц, потому что работает по вахтам, но теперь ему надо срочно поговорить с батюшкой, рассказать о семейных проблемах, спросить совета. Прихожанин старше своего «духовного отца» на двадцать лет, поэтому священник садится с ним рядом, молча слушает, кивает, вместо советов — вздыхает. Слава Богу, тот уже забыл, что хотел совета: вскакивает, улыбается: «Батюшка, спасибо, что выслушали — как вот камень с души!» Убегает.

А священник убежать не успел: теперь захожанка, мадам в облаках душного парфюма, просит крестик освятить. Ну, куда деваться — освятил.

Уже совсем стемнело, священник торопится на трамвайную остановку. Еще надо зайти в супермаркет, хорошо хоть — подрясник снял, оставил в храме, а то и так весь заляпан грязью, не настираешься, тем более, что денег на новый нет, было бы на что купить семье на завтра продуктов…

В трамвае слегка расслабляется: когда он обычно едет в общественном транспорте в поповской «спецодежде», то чувствует себя то ли космонавтом в скафандре, то ли клоуном на арене: все смотрят, кто с любопытством, кто с презрением, дети показывают пальцем на «дяденьку в платьице», а очередной пьяный опять докопается с «духовными разговорами» о богатствах патриарха и спасении России. Но сейчас на него никто не пялится, и даже свободное место есть. Можно прислониться головой к стеклу и смотреть на огни унылого города, в котором он живет всю жизнь, и кроме которого он почти нигде не бывал — не для него отдых за границей или у моря. Впрочем, в деревне у тестя вполне себе ничего, природа, рыбалка…

Это был обычный день, даже не самый тяжелый — он прошел без эксцессов, трудных разговоров, никто не умер в больнице, священника не вызывали на ковер к архиерею и не заставляли присутствовать на отчетном мероприятии на консервном заводе, у него не болеют (о чудо!) дети, и даже его собственная спина, после курса таблеток, целых две недели не воет, когда он встает с постели.

Рядовой день рядового попа

Протоиерей Андрей Забуранный

Чернигов, Украина