с. ЖАРКИ
Продолжаем публиковать материалы Бухаровой Натальи Евгеньевны
(матушки Натальи).
Сейчас приходские храмы остаются без своих деревень. Деревни исчезают неотвратимо. Таких, какими мы их ещё помним, - таких больше не будет. Пустые зарастающие деревьями поля, не мелькают «белые платочки», не торопятся в храм эти труженицы и молитвенницы, не подают записочки за своих усопших воинов – мужей да сыновей, да братьев дорогих. Сколько их видел Жарковский храм, сколько слёз их видела Казанская, сколько просьб слышали эти удивительные, сострадающие людям лики.
Но и сейчас наш храм не пуст, и это удивительно, ведь уже несколько лет, как действует вновь Воскресенский Ёлнатский храм (он огромный), и наш благочинный прот. О.Максим делает всё для восстановления его благолепия. Вновь действует и храм в Каменниках.
Старое поколение ушло, деревни исчезли, но храмы живые. При нашем храме - община, появились «приезжане». Конечно, старое поколение – это были «воины», а мы, скорее, «хромые, слепые и убогие с перекрестьев дорог», но «возлюбивший Господа в те последние времена, поднимется выше отец наших». Одинаковую награду Господь даёт и тем, кто позже всех пришёл на Его ниву, и тем, кто трудился от начала.
Бабушки говорили: «Казанская управит». Просили и благодарили, просили и благодарили. «Не отступи! Помоги! Управь!» . Вот потому такой храм и «намоленный». Старенькая бабушка Катя слёзно молилась Архангелу Михаилу перед иконой в храме на коленках. Обращалась к нему так, будто он рядом стоит. «Он на Небо проводит» - говорила она. И такую «притчу» рассказывала: «Сатана против Бога выступил и говорит – я человека Твоего погублю. А Бог ему и отвечает – нет, тебя архангел Михаил поборет, а человека я прощу».
Бабушка Катя умерла 27 мая, когда были ещё пасхальные дни. И пели ей пасхальные песнопения. А тётя Клава Рыжова из Устинихи, с большой завистью гладя на бабушку Катю, говорила: «Умеют же устроиться, ведь на Пасху померла!». «По понятиям» надо перед смертью полежать, посохнуть, а тогда уж и в путь… Да под праздник… А тут на саму-то Пасху! Как не позавидовать.
Тётя Шура Муравьёва однажды прибежала утром на «крылос» в волнении необычном и говорит: «Мне голос был. Молись, -говорит, - Шура! Молись! Старческую и детскую молитву Господь слышит!»
Надо ещё и про Мишеньку Прозорливого (Голубева) рассказать. И про Сашу Эфинского и про матушку Секлетию и про старую девицу Наталью из Дулепино, что в Дорковской стороне, как возилась она с ребёночком у Анны Муравьёвой, а когда состарилась совсем, ушла, чтобы обузой не быть, как ни уговаривали остаться. И про слепую Татьяну, что сидела всегда с палочкой у дверей, где Иверская, всю службу наизусть знала. И про Надежду Васильевну Сырину, которая печи в храме топила и сторожила, и про Клавдию Оплечину из Махлова, старосту, Ивана Ефимовича, Василия Андреевича – что на «крылосе». И про тётю Капу Шабалину с таким красивым смешливым лицом, которая угощая нас огромными блинами из русской печи и вспоминая своё детство, иначе как «дурой» себя не именовала, а теперь так же, улыбаясь, носит на костылях своё грузное тело в храм, поминает мужа, сына…
Ещё надо и про батюшек: о.Леонида ( Зверев), старенький уже был, «хороший какой!», один жил в сторожке, в дальней комнате, книги давал, заболел, в Юрьевец его сестра увезла.
Тётя Аня Муравьёва вспоминала, что в Жарки попала по распределению ветеринаром в 1949 году. Тогда уже о.Леонид служил. Анна приходила иной раз прибираться к батюшке. Прибирётся, а он её маленько кагорчиком угостит – для утешения. Это сейчас всё есть, а тогда мало чего было.
С 1953 года был о.Павел. Про него много рассказывали и вспоминали его с любовью. Простой он был. Людей привечал, на рыбалку ходил. А народу было тогда немало. 9 колхозов вокруг. В Гари – колхоз, в Башарино, в Выползово, в Хохонино – свиноферма и т.д. Всё «звенело». Скот пасли даже в лесу. Давали «дачи» - участок в лесу. Света тогда ещё не было, только в 60-ые годы протянули. О.Павел сам всё делал. «Я такой же, как и все, - говорил. – Это на службе я другой». Кто-то вспоминал, как о.Павел ему по математике в школе помогал. Он и выпить мог с людьми, но в храме выпившим его никогда не видели. Лазил сам по лестнице отбивать в било часы. Колокола были запрещены. Он упал с этой лестницы. Лестницу снизу никто не держал, она поехала и ещё сверху на батюшку-то и упала. Повредил он позвоночник и через несколько дней умер в Юрьевецкой больнице. В Юрьевце и похоронен.
И про Мишеньку прозорливого, который многим «всю жизнь» предсказал и могилка которого за алтарной частью храма.
Ещё надо рассказать и про о.Давида, и про о. Амвросия (Юрасова), и про убиенного иеромонаха Нестора (Савчука), и про то, как шесть раз храм грабили. И про Серёжу Бурду, как он нам храм расписывал. Но это уже в следующий раз.
И ведь правда – «в рёбрах» храм._________________________________________________________________________________
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Ваше мнение?